Первой постройкой, возведенной на территории современного Красноборска, была церковь. О разрешении на ее постройку говорилось в публикации «Храмовая гра мота» («Знамя» от 28. 03. 95 г.). Строили церковь Рудачко Яковлев Ожегов и его двоюродный брат Кирилка Иванов Панов. Постройка была закончена в 1627 году. Как и предписывала храмовая грамота, Устьевдский прокопьевский поп Михаил взял в Ростове у митрополита в соборной церкви «святой антимис» (тo есть разрешение на освещение храма), пригласил из Устюга священника и дьякона соборной церкви и вместе с ними освятил новый храм, отслужив божественную литургию.

Во время литургии, то есть церковной службы, полагалось молить Бога и всех святых о благосостоянии церквей, о мире, о тишине, о многолетнем здравии государю-царю Михаилу Федоровичу, патриарху Филарету Никитичу, великой государыне-старице инокине Марфе (Ивановне, а также христолюбивому воинству и православным христианам. Особо упомянем о Постановке главного святого места — престола: «а престол бы еси в церкви учредил посреди алтаря, а к стене отнюдь престолов не прикладывати».

После постройки этой церкви возникла любопытная ситуация: храм построен, погост возник, но у этой церкви не оказалось прихода. Все окружающие деревни были распределены по другим церквям. Деревни Юрьева Наволока закреплены за Юрьенаволоцким погостом, деревни Полутовская и Шеинская относились к Николаевской Шеломянской церкви, деревни Устьевды — к Прокопьевскому храму, Алексеевская и деревни по Лябле — к Лябельскому погосту.

Спасской церкви на Красном Бору, оказавшейся без прихода, не на что было существовать. Зачем же было ее строить, если она не обещала дохода? Возникла ситуация, над которой устроителям церкви стоило поломать голову. Хотя они, по всему видно, были не из бедных (иначе не построили бы на свои средства храм), но, думается, не настолько богаты, чтобы на свои средства содержать постоянно церковь в качестве домовой.

Однако выход был найден. О нем нам говорит грамота митрополита Ростовского и Ярославского Ионы от 27 июня 1670 года:

«В Устюжском уезде Юрьева Наволока на Двине Красный Бор, пустое место дозорный писец Юрье Стромилов со товарищи дали на оброк… Игнатию Яковлеву сыну Рудакову на роспашь, и со 7131 (1623) году по писцовым же книгам Никиты Вышеславцева со товарищи, владел… Игнатий, и на том пустом месте устроил пустыню и в ней поставил церковь Всемилостивого Спаса Нерукотворного образа, и трапезу с келарскою, и местные образа, и книги, и ризы, и колокола, и всякое церковное строение, и собрав братию старцев, и та братия в нужные годы от хлебные недороды и от иные всякие скудости разбрелись»

У великого нашего историка В. О. Ключевского, который занимался вопросом возникновения Красноборска, находим, что церковь «до 1632 года отправляла богослужение, а потом неизвестно вследствие чего прекратилось, и церковь 9 лет стояла пустою». (Собр. соч., т. 7, с. 28-30). Анализ первого цитируемого документа позволяет установить причину прекращения богослужения, а второй документ дает хронологические рамки сказанного.

Как видим, Игнатий Ожегов нашел выход из трудного финансов вого положения путем открытия монастыря. Монастырь в XVII веке — не только место духовного общения с Богом, это и сложный хозяйственный механизм. Возникшие монастыри обрастали хозяйством, приобретали землю, половников, вели торговлю. Открытие монастыря зажиточными крестьянами не является каким-то исключительным явлением. Подобные примеры были. В том же Устюжском уезде в 1643 году нижегородским крестьянином села Павло-Григорием Даниловым основа- на Теплогорская Богородицкая мужская пустынь. Монастырь просуществовал до 1764 года и к моменту закрытия имел 234 крестьянских души, работавших на монастырь.

Пустынь, основанная Игнатием Ожеговым, не успела обрасти хозяйством. От нужды, вызванной неурожайными годами, монахи «разбрелись». Это и послужило причиной того, что девять лет церковь стояла без службы. Однако, церковь не прекратила своего существования. Основатели ее позаботились о создании легенды о чудотворной иконе Спаса Нерукотворного, которая якобы излечивала от многих болезней. С утверждением этой легенды началась новая страница в жизни не только церкви, но и поселения на Красном Бору, о чем будет рассказано в следующих публикациях.

С. Тупицын