В «Церковно-историческом и статистическом описании церквей Сольвычегодского уезда Вологодской епархии» за 1854 год сохранились довольно любопытные сведения об этих храмах:

«По Пермогорской Воскресенской церкви: деревянная холодная церковь построена 1665 г., а освящена 1666 года. Вид оной шатровый, о трех главах на церкви. Внутри оной два придела отделенные один от другой переборки. По правую сторону придел во имя великомученика Георгия, а по левую святых мученик Флора и Лавра. Иконостас самый простый о двух ставах, а все иконы в оной древние, писанные к освящению сего храма — к 1666-му году, но кем именно неизвестно»

Согласно представленному описанию, можно заключить, что первоначально Воскресенской называлась деревянная церковь, а Георгиевской ее стали называть по одному из приделов. Вероятно, это название утвердилось уже в XVIII веке, после возведения каменного храма. О нем приведены лишь краткие сведения:

«Главная каменная двухэтажная — теплая и холодная. Теплая освящена 1762 года, во имя Рождества Христова; холодная 1775, во имя Воскресения Христова. Достопримечательного в сих церквах нет»

В этих, довольно точных, данных некоторое недоумение вызывает характеристика «верх шатровый» применительно к деревянному храму. Тем более, что в «Статитических сведениях о бывшей Великоустюжской епархии» за 1872 год, мы находим гораздо более точное описание: «Пермогорская Воскресенская церковь известна с 1665 г. Каменная Воскресенская церковь, с двумя престолами, строилась в 1748-1752 г.г. Колокольня построена в 1762 г. Вторая церковь — Георгиевская, деревянная, построена в 1665 г. Престол один. Храм состоит из двух четвериков, верхний покрыт двумя взаимно пресекающимися бочками. Вместо обычного в этом случае пятиглавия церковь имеет только три главки. В 1875 г. была обшита тёсом».

Остановившись у островка, я съездил в село Пермогорье, расположенное на очень крутом левом берегу Двины. Деревянная церковь тут хоть и была видимо подновлена, но ее затейливая архитектура сулила кое-что интересное. Однако интересного оказалось мало, все переделано, окрашено, озолочено. Молодой, недавно поставленный батюшка провел меня в свой дом и захотел непременно призвать, находившуюся где-то по соседству, молодую матушку. В ожидании ее и неизбежного самовара он разговорился о себе и о своих прихожанах. Приход богатый, в нем до двух тысяч душ мужского пола. Священников двое: один уже преклонных лет, вдовец, живет рядом другой — сам он, видимо поучившийся, энергичный, но любящий покурить; по его собственным словам, раскольники говорят: всем хорош поп, только табак курит.
Замечу по этому поводу, что и вправду в приходах, где есть староверы, священнослужителям следовало бы воздерживаться от табака, а между тем молодые попы, туда назначаемые, как более деятельные, большею частью все курят: на пароходах, пристанях и других общественных местах, в этой стороне, молодой священник прежде других не вытерпит, чтобы не вынуть портсигара и не закурить.
— Не вы ли, батюшка, занимаетесь? спрашиваю, указывал на гитару.
— Так точно, ответилъ он, и по моей просьбе сыграл два, три мотива так деликатно и красиво, что впору любому мастеру-гитаристу. Приятно видеть священника не формалиста, дозволяющаго себе примешивать к своему делу немного безделья; впрочем, на гитарах играют многие и не дурно.
— «Нас, объяснил он мне, сюда посылают как в ссылку, при начале служения, будто на искус — кругом никакого общества».
Мне однако эта ссылка показалась не тяжкою: местоположение высокое, красивое, кругозор огромный, вправо и влево далеко на горизонте теряется широкая Двина; кругом поля и несколько деревень, при этом недурное хозяйство и молодая женка — чего же больше? Раскольников здесь немного — около двух­ сот, но они довольно крайних толков, — таких крайних, что нельзя привести разсказов о всех чудачествах, у них практикуемых, — чудачествах, глубоко захватывающих семейную жизнь: многому я просто не поверил бы, если бы собеседник мой не имел вида обстоятельного, хорошо осведомленного о предмете, человека.

На Северной Двине. По деревянным церквам
В. В. Верещагин
1896 г.

Вы можете скачать полную версию книги, нажав на кнопку ниже

В самом деле, храм представляет собой ярусную церковь, состоящую из двух разновеликих четвериков и сложного завершения. К нижнему четверику прирублены с востока алтарь, а с запада притвор с высоким крыльцом. Оба яруса вытянуты по оси северюг. Верхний из них имеет совсем небольшую высоту и несет на себе чрезвычайно любопытный третий ярус, единственным сохранившимся аналогом которому среди храмов Русского Севера являляется Георгиевская церковь Среднепогостского прихода на реке Ёрге (Сольвычегодский уезд Вологодской губернии) 1685 года (ныне – деревня Семеновская Верхнетоемского района Архангельской области; в 2008-2010 годы отреставрирована и перевезена в музей-заповедник «Коломенское», где собрана заново при участии реставраторов-исследователей). В «Церковно-историческом и статистическом описании церквей Сольвычегодского уезда Вологодской епархии за 1854 год» она имеет другое название — Рождества Пресвятой Богородицы», но в более поздних работах, согласно данным клировых ведомостей за 1902 год, церковь значится уже как Георгиевская.

Подобная конструкция в нескольких вариантах, видимо, в древности была очень любима и распространена в Сольвычегодском уезде. Схожий, но несколько упрощенный облик имели, например, еще Успенская церковь в Черевкове (1691 год, Сольвычегодского уезда) и Никольская в Кулиге Драговановой (1710 год, тот же регион). Все четыре упомянутых храма относятся (или относились) к Верхне-Тоемской школе архитектуры. Иногда (Черевково и Кулига Дракованова) мастера использовали не крещатую, а простую бочку; кроме того, Успенский и Никольский храмы завершала только одна главка. Однако нельзя исключить вероятность того, что их констукция была изменена в более позднее время.

Третий ярус Георгиевской церкви в Пермогорье имеет ряд своеобразных особенностей. Нижняя его часть – два перекрещенных сруба «крещатый срубик». На них неизвестный зодчий поместил массивную «перебитую бочку» с удивительно изящным силуэтом и плавными линиями изгибов. Три главы, расположенные вдоль гребня бочки подчеркивают основную линию композиции – ось «север-юг». Особую прелесть храму придавала «живая» поверхность бревен, из которых «в обло» сложены венцы четвериков и широкие повалы каждого сруба. Очень сильно изуродовала эту прекрасную по архитектуре церковь грубая обшивка из теса, которой она была покрыта 1873 году «для предохранения от сырости». Учитывая последние данные изучения Георгиевского храма на реке Ерге 1685 года (ныне находится в музее-заповеднике «Коломенское», см. выше), существует вероятность, что эта обшивка скрыла и следы наружной росписи.

К величайшему сожалению, очарование этого храма ныне почти невозвратно утрачено. В 1988 году его реставрировали, но сейчас состояние конструкции вновь близко к аварийному: она приобрела опасный крен, прогнил тес на крыше и бревна бочек. Без срочного и бережного восстановления церковь, скорее всего, погибнет.

Библиография:

• Грабарь И.Э. История русского искусства. Спб., 1910. Т.1. С.: 415, 417-419
• Забелло С., Иванов В., Максимов П. Русское деревянное зодчество. М., 1942. С.: 169
• Ополовников А.В. Сокровища Русского Севера. М., 1989. С.: 203, 205
• «Церковно-историческое и статистическое описание церквей Сольвычегодского уезда
  Вологодской епархии» за 1854 год. ГАВО. Ф 496. Оп. 1. Д. 12596. Лл. 61-62 и 107-108
• Бартенев И.А., Федоров Б.Н. Архитектурные памятники Русского Севера. Л.–М, 1968
• Суворов Н. И. Несколько топографических и статистических сведений о бывшей
  Великоустюжской епархии // ВЕВ. 1872. №16. Прибавления. С.: 472. Цитируется по:
  http://parishes.mrezha.ru/parish_history.php?id=870
• Церковно-историческое и статистическое описание церквей Сольвычегодского уезда
  Вологодской епархии. 1854 год.
  http://parishes.mrezha.ru/library.php?id=196&pn=45
• Предположение о более широком распространении наружных росписей деревянных храмов, чем это было принято считать до настоящего времени, высказал архитекторреставратор Игорь Николаевич Шургин.

Источник: сайт Соборы.ру