В XIX веке шло становление русской исторической науки. широко известны имена историков Карамзина, Соловьева, Ключевского, Костомарова. Одновременно развивается местная история — краеведение. В Архангельске много сделали для его развития Крестинин, Огородников, Ефименко и другие. В Вологодской области, куда входил наш Сольвычегодский уезд, в каждом уездном городе были свои местные краеведы в Сольвычегодске — А. Соскин, в Устюге — Н. Гитов, в Тотьме — В. Попов, в самой Вологде — целая плеяда видных краеведов по всем главным темам и специальностям.
К сожалению, Красноборск в XIX веке не воспитал своего краеведа, но это не значит, что его история не попадала на страницы изданий. Мы будем касаться узкой темы — времени возникновения Красноборска. Все публикации XIX века разобьем на две группы: в первой пойдет речь о возникновении Красноборска в XVI веке, во второй будет доказываться дата возникновения его в XVII веке.
В 1801-1809 годах в Москве семью отдельными частями был издан «Словарь географический Российского государства». Его составитель А. М. Щекатов опирался на ранее вышедшие географические словари, записки путешественников, труды историков. О Красноборске большая статья, из которой возьмем только то, что касается времени возникновения Красноборска:
«Переименован городом в 1780 году, а прежде была слободка или село под именем Красноборской Двинской трети, в уезде города Великого Устюга. Между зданиями за достойную примечания почесть можно имеющуюся в нем деревянную теплую церковь по причине своей древности, ибо строена она в 1578 году и стоит с лишком 200 лет»
Обратим внимание еще на одну деталь — площадь, которую занимает Красноборск, по мнению Щекатова.
«Местоположение оного ровное и веселое по берегу реки, в длину около 3 верст, а поперек в верхнем конце 1 верста и 151 сажень, в середине 494 сажени, в нижнем конце 1 верста и 260 сажен»
В этих данных имеется серьезная неточность. К ней вернемся при анализе фактов.
В 1877 году в Санкт-Петербурге была издана книга Е. К. Огородникова «Прибрежья Ледовитого и Белого морей с их притоками но книге Большого Чертежа». Книга Большого Чертежа была составлена в 1627 году на основе двух старых чертежей и является сводом географических сведедений о Руси XVI века. В самой книге Большого Чертежа никаких сведений о Красноборске нет. По когда архангельский краевед Е. К. Огородников описывал исторические сведения о тех местностях, что называются в книге, он прибавил очень небольшое замечание о Красноборске, ссылаясь на публикации «Вологодских губернских ведомостей» и словарь Щекатова.
Вот это замечание:
«Это поселение недавнее, сколько возможно заключить из того, что на месте его стояла слободка, называвшаяся Краснослободскою, Двинской трети Великоустюжского уезда; в 1574 году в ней была одна церковь»
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона — издание авторитетное. В нем о возникновении Красноборска сказано:
«Красноборск — заштатный город Вологодской губернии Сольвычегодского уезда на левом берегу Северной Двины. Существовал еще в XVI веке, но тогда это было село. В 1780 году, когда было учреждено Вологодское наместничество, Красноборск был сделан уездным городом Великоустюгской провинции. С 1796 года заштатный»
т. 16, стр. 543, СПБ, 1895 г.
Можно приводить и другие публикации. Например, Вологодский краевед И. К. Степановский в книге «Вологодская старина» написал:
«Начало селения Красный Бор относится по местным преданиям к стародавним временам, когда в этой местности, пустынной и безлюдной, явился Нерукотворный образ Спасителя»
Вологда, 1890, стр. 48
Из названных источников самым древним и наиболее полным касательно сведений о Красноборске является словарь Щекатова. Все остальные опирались на него. Словарь, напомню, говорит, что Красноборск в длину — около трех верст, поперек в верхнем конце — 1 верста 51 сажень, в нижнем — 1 верста 260 сажень, и в середине — 494 сажени. Нам, живущим тут, ясно, что здесь в состав Красноборска включе на территория от начала современной улицы Двинской и кончая деревней Фроловской на Лябле. На этой территории было три погоста: Устьевдский, Красноборский и Лябельский. Разберемся, на каком из них была деревянная церковь, построенная в 1578 году.
В рукописном историческом сборнике (время написания вторая половина XIX века), хранящемся в краеведческом музее Устюга, находим сведения об этих погостах. О Красноборском: «В 1791 и 1792 годах в Красноборске каменный храм нижней церкви построен, а освящен 25 сентября 1795 года». Верхний этаж церкви достроен к 1812 году. О Лябельском: «В Лябельской Преображенской церкви хранится древний полотняный Антиминс с надписью: «Освятися Олтарь в честь Господа Бога и Спаса нашего, лета 7089 (1581 г.) марта 10 дня при царе и великом князе Иоанне Васильевиче, при митрополите Антонии всея Руси, архиепископом Давидом Ростовским, Ярославским и Устюгским». Как видим из записи, на освящение деревянного храма под названием Спасского приезжал сам архиепископ. Уже в конце XVII века на Лябле был построен каменный храм, и он получил новое название — Преображенский.
Остается Устьевдский погост. По сведениям археологической комиссии от 1915 года, обследовавшей церкви: «Троицкая каменная, одноэтажная, с двумя престолами церковь построена в 1812 году». До этого здесь была деревянная церковь в честь Прокопия Устюжского чудотворца.
Из всего приведенного ясно, что к началу XIX века, — времени составления словаря Щекатова — только на Устьевде сохранилась деревянная церковь. О ней и идет речь в словаре. 1578 год — время постройки ее и возникновения Красноборска, но Устьевда и Красноборск мы знаем, это не одно и то же. Они только в наше время слились воедино.
Неверная дата возникновения Красноборска, к сожалению, перекочевала и в некоторые современные издания. В журнале «Наука и жизнь» (№ 6. июнь 1982 г.) в статье о гербах Вологодской губернии о Красноборске записано: время основания XVI век, город с 1780 года.
Из местных краеведов дату возникновения Красноборска в XVI веке настойчиво отстаивал П. Г. Зашихин. В статье «Слободка на Красном Бору» («Знамя», 6.09.90 г.) он произвольно вводит дату 1550 год. Сошлемся на его довольно красочное описание:
«Зима выдалась мягкой. Иногда поселенцы покидали свою избушку-времянку и уходили в волость за провизией. К весне дом был готов. Алексей под самой верхней слегой вырубил «1550 год»
В истории есть золотое правило. Чтобы истина была признана, опа должна быть доказана документами или фактами из жизни. Но событиям начальной истории Красноборска еще в XIX веке было опубликовано столько документов, что приходится удивляться — почему никто целый век не обратил на них серьезного внимания. Приведем самый главный из них.
По земельным вопросам в XVII веке самыми серьезными документами являются записи в писцовых книгах. По ним платили государевы налоги за пользование землей, по ним решались земельные споры в суде, каждый владелец земли мог потребовать для себя выписку из писцовой книги и т. д. Воспользуемся такой возможностью и мы. Приводимый ниже документ носит название «Список с писцовой данной 1620 года», а опубликован он в «Русской исторической библиотеке», т. 14, С-Петербург, 1894, стр. 1201-1203.
Документ несколько длинноват, но зато очень точен, не оставляет места для разночтений. Дадим его по частям с комментариями, чтобы читателю легче было разобраться в его сути.
Переписи земли, так называемое сошное письмо, совершались нечасто. Между переписями земельные владения менялись: одни хозяйства исчезали и теряли землю, другие, наоборот, приобретали. Дабы учесть эти изменения, время от времени производилась сверка владельцев. Такие записи назывались в отличие от писцовых книг приправочными книгами.
В 1620 году проводилась такая сверка по волости Юрьев Наволок. Крестьянин деревни Полутовской (ныне улица Кошубы в черте Красноборска) Рудачко Яковлев сын Ожегов обратился к писцам с челобитьем, чтобы ему выделили никому не принадлежащую землю. Челобитье было удовлетворено, записано в приправочную книгу. Начинается оно с обычной для того времени формы обращения к царю: «Лета 7128 (1620) февраля в 4 день бил челом государю царю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси Комарицкого стану Нижнего конца Юрьева Наволока крестьянин Рудачко Яковлев сын Ожегов, а Юрью Яковлевичу Стромилову да Остафью Александровичу Кувшинову да подьячему Андрею Конанову подал челобитную, а в челобитной его написано:
«Есть де в Комарицком стану, в Нижнем конце, в Юрьеве Наволоке на реке на Двине от Лябельского ручья да по осеку в гору прямо, а от того осеку к Устью Евде на Полутовской ручей, да по Полутовскому ручью вниз до Нечмежа, да по Нечмежу речке вниз до Двины, и по Двине реке вниз до Лябельского ручья дикой лес, черное место, лежит в порозших землях, а не владеет им тем местом нихто и на оброке, и на льготе нет ни за кем, и к черным деревням в угодья никому не приписано; и государь бы его Рудачка пожаловал, велел ему то черное место дикой лес дати на льготу, на сколько государь пожалует»
Вчитайтесь внимательно: все перечисленные наименования сохранились до нашего времени. «Дикой лес, черное место» — так всегда именовалось никем не занятое место, тут мог быть и совсем не дикий лес, а просто кустарник. Рудачко — это прозвищное имя крестьянина Ожегова, христианское имя его Игнатий и полностью с фамилией звучит — Игнатий Яковлев сын Ожегов. Остальное, думается, в процитированном тексте все ясно.
Упомянутые в цитированном документе писцы не местные, а из Великого Устюга. Чтобы проверить правильность показаний Рудачка Ожегова, они привлекли в свидетели земского судейку (старосту) волости Юрьев Наволок, старосту Устьевдской Прокопьевской церкви и 20 крестьян. Предосторожность не лишняя, так как фактов захвата чужой земли было много, последующие тяжбы по искам тянулись годами, отнимали массу времени и денег, доходили даже до приказа в Москве. Привлеченные свидетели показали:
«А в сыску Комарицкого стану, Нижнего конца, Юрьева Наволока земский судейка Дорофейко Софонов с товарищи 5 человек да крестьяне Усть-Евденской волости, прокопьевской староста церковной Девятью Андреев сын Быков с товарищи 15 человек сказали по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Русин крестному целованью: «то черное место, дикой лес, на льготе и на оброке нет ни за кем, и к черным деревням в угодье не приписано, и на тое место писмянных крепостей ни у кого нет, и преж сего тем местом, черным лесом, не владеет нихто, а у кого земля с тем простым местом, диким лесом, в межах сошлася — с тем местом уних осеки разделились».
«Земли черные» принадлежали государству, их верховным правителем считался царь. Отсюда идут выражения «черносошные крестьяне», «черное место», «черный лес». Далее в документе указывается, какое количество земли отдается семье Ожегова.
«А по мере судейки Дорофейка Софонова с товарищи того места, черново лесу, 5 десятин от Полутовского ручья и от Нечмежу вниз подле Двины, а досталная (остальная — С. Т.) земля не мерена в десятины, потому что лом велик и снег глубок, а та немерная земля мокрая болотина»
Когда выделялась земля для ведения хозяйства, то часть ее выделялась под распашку. Ожегов получил ее 5 десятин (около 5 гектар) и четко сказано — где эта земля. Она идет вдоль берега реки от того места, где была Спасская церковь, по направлению к больнице. Но кроме пахотной земли обязательным было наделение сенокосом, выгоном для скота и лесом. Про эту землю сказано, что она не меряна и представляет из себя «мокрую болотину». Это место современной улицы Гагарина, где как раз находится низина. Не меряна эта земля по простой причине — это не облагаемая налогом земля, придаток к облагаемой пахотной земле. Надо сказать, что правительство охотно отдавало пустующие земли, так как появлялся новый источник обложения налогом. При этом предоставлялась налоговая льгота, ибо без нее никто пустующую землю не возьмет. Об этом говорится в следующем абзаце:
«А по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу и по сыску, и по мере земского судейки Дорофейка Софонова с товарищи Юрьи Яковлевич Стромилов да Остафей Александрович Кувшинов, да подъячей Андрей Конанов дали ему Рудачку то черное место, дикий лес, на льготу на 5 лет с нынешнего 128 (1620) марта з 26 числа до лета 7133 (1625) году, марта ж до 25 числа, и в те льготные годы в том черном месте, диком лесу, пашню роспахати и двор поставить, и поля огородить и сенные покосы разчистить. А государевых оброчных податей, и данных, и кормовых денег и всяких государевых податей в те льготные годы ему Рудачку не платить и волостных никаких розметов Юрьева Наволока и Усть-Евденской волости со крестьяны вместе не тянуть…»
Все честь по чести: грамота кончается скрепой (подписью) и печатью: «К сей даной Юрья Яковлевич Стромилов да Остафей Александрович Кувшинов печати свои приложили. А позади у подлинной даной приписал подъячей Андрей Конанов».
Надо еще сказать, что когда наступит очередная перепись земель, а это произойдет в 1623-1626 годах, то этот документ будет полностью включен в писцовую книгу с добавлением — какое количество налогов должен платить Рудачко Ожегов.
С. Тупицын
Вы можете скачать данный документ по кнопке ниже